Виталий ХАН: Как не путать своих баранов с государственными?

Полагаю, что корни лежат в общинном характере социального взаимодействия, который сформировал устойчивое неуважение к институту частной собственности. Так, столыпинская земельная реформа была великолепна на уровне идеи. Однако её исполнение привело к несправедливому распределению земельных ресурсов, что в итоге стало одной из причин революционных движений.

В результате политическая идея начала ХХ века об отмене частной собственности на землю не являлась исключительной монополией большевиков, аналогичных взглядов придерживались алашевцы, анархисты и другие движения, представлявшие на тот момент политическое многообразие. Разница между ними заключалась только в приоритетах: что важ-

неё — индивидуальное или всеобщее благо? В революционной борьбе победила идея всеобщего блага, объединившая все общины в одну огромную систему — советское государство. Оно закономерно преобразовало общинную собственность в государственную.

На уровне правовой науки институт частной собственности в евразийских обществах до сих пор рассматривается как часть общественных отношений. Но сложно отрицать естественный характер этого права. Простой пример: дайте хищнику кусок мяса, а потом попробуйте его отобрать. То есть право собственности присуще нам от природы, оно позволяет любому живому существу обеспечить свою жизнедеятельность, является стимулом для развития общества.

В этой связи советская модель подавления индивидуального ради общего со временем завела экономику и политику в тупик. В конце XX века это привело к транс­формации общей собственности в частную, но процесс сопровож­дался несправедливостью: материальные ресурсы страны распределялись между локальными общинами Старого Казахстана. В результате национальная идея сначала превратилась в националистическую, а затем в трайбалис­тическую. Такой процесс ослабляет суверенитет государства.

Правовая культура общества тесно связана с моральными установками. Например, если руководитель общественного фонда использует деньги, предназначенные на благотворительность, для личных нужд, это аморально с точки зрения всеобщего блага. Однако с позиции эгоцентричного индивидуализма подобные действия становятся допустимыми. Примером служит воровская культура, где воровство считается приемлемым вне группы, но осуждается внутри неё.

В этой связи единственно правильной мерой справедливости становится право, которое одно­значно не допускает подобной модели поведения, поскольку в нём находят своё выражение всеобщие моральные установки. Так, одной из попыток восстановить справедливость стал закон о возврате государству незаконно приобретённых активов. Он направлен на устранение ошибок Старого Казахстана, обеспечение социального равенства и развитие страны.

Но одних законодательных мер недостаточно, если само общество на культурном уровне не начнёт перестраиваться и стремиться к всеобщей морали и общему благополучию, уважать частную собственность, идентифицировать себя, семью и соседей с единым организмом — государством, что позволит перестать путать собственных баранов с государственными.

Право — сложная наука, негативные последствия нарушения которой не всегда воспринимаются обществом. Но сегодня есть уникальная возможность наблюдать последствия нарушения базовых идей права, когда удовлетворение интересов одной региональной группы приводит к ущербу для астрономического, хронологического и биологического комфорта остальных.

Виталий ХАН, юрист, профессор