Остаться человеком после казахстанской тюрьмы крайне сложно – адвокат
В следующем году, чисто теоретически, на свободу сможет выйти первый казахстанец, приговоренный к пожизненному лишению свободы. Если человек подаст прошение об условно-досрочном освобождении, его обязаны будут рассмотреть. А там, глядишь, и одобрят. Впрочем, ежегодно из мест лишения свободы выходят осуждённые за убийства, насилие и другие преступления. Насколько мы, общество, можем быть уверены в том, что тюрьма исправила этих людей и они не совершат преступления в будущем? «Голос народа» обсудил тему с экспертами.
В казахстанских тюрьмах на сегодняшний день содержатся почти 36 тысяч человек. И все они когда-нибудь могут выйти на свободу. Даже те, кому эта свобода по приговору вроде как не положена: осуждённый к пожизненному заключению через 25 лет колонии имеют право подать прошение об условно-досрочном освобождении.
И первое из таких может увидеть свет менее, чем через полгода – в январе 2025-го.
Правозащитники ещё 8 лет назад задавались вопросом: каким будет этот возможный выход человека, осуждённого за жестокое убийство и даже не одно? Эксперты рекомендовали начать готовить человека к возможному выходу на свободу как минимум за 5 лет до даты «Х».
Каждому по потребностям
Услышали ли в КУИС те рекомендации – неизвестно. Однако, как заверили «Голос народа» в ведомстве, работа по ресоциализации всех осуждённых проводится регулярно и планомерно.
«Главным критерием успешной ресоциализации является недопущение совершения освободившимся лицом повторных преступлений. К примеру, за первые 5 месяцев т.г. наблюдается снижение возврата лиц в места лишения свободы, освобожденных ранее условно-досрочно, на 3,2%. Аналогично достигнуто снижение количества совершенных новых преступлений по линии службы пробации на 21%, в том числе тяжких и особо тяжких преступлений на 25%», — сообщили нам в пресс-службе КУИС.
При этом, согласно озвученным в прошлом месяце в СЦК данным, 45% всех заключённых Казахстана – ранее судимые. Стало быть, во время первой «ходки» исправительное учреждение их исправить не смогло?
По словам представителей уголовно-исполнительной системы, все правила ресоциализации осуждённых по самым различным статьям прописаны, это целый комплекс социально-экономических, психолого-педагогических, организационных и воспитательных мер, направленных на последующее формирование у осуждённого способности и готовности к жизни в обычных условиях общества.
«Эта работа начинается с первого дня пребывания осуждённого в учреждении вплоть до его освобождения. Во всех учреждениях созданы необходимые условия для получения среднего и профессионального образования. Так как труд является одним из основных средств исправления осуждённых, ведётся целенаправленная работа по обеспечению рабочими местами всех трудоспособных лиц. С привлечением представителей НПО и МИО проводятся культурно-массовые и спортивные мероприятия. Реализуются различные социальные проекты, такие как «День открытых дверей», «Чтение без границ», «Встреча у ворот» и другие», — проинформировали в пресс-службе КУИС.
Кроме того, за психическим состоянием 36 тысяч осуждённых, содержащихся в 78 колониях, следят более 200 пенитенциарных психологов. Калькулятор подсказывает, что на одну тюрьму приходится 2 – 3 психолога, а наблюдает психолог в среднем за 180 заключёнными.
Кто-то может сказать, что нагрузка на специалиста слишком высокая, что невозможно качественно контролировать ментальное здоровье 180 заведомо проблемных человек, но в КУИС уверяют, что штат укомплектован в соответствии со штатным расписанием и установленными нормами.
«В зависимости от стажа и вида учреждения в среднем психологи получают зарплату в сумме порядка 200 000 тенге с учетом выслуги лет и звания. Кроме того, для работы с осуждёнными привлекаются психологи гражданского сектора и министерства здравоохранения», — сообщили нам в КУИС.
Преступнику надо знать ради кого исправляться
Правозащитники оптимизма сотрудников КУИС не разделяют.
«Я могу сказать однозначно – социализация заключённых в Казахстане практически не проводится. Есть, конечно, отдельные колонии, в которых этому моменту уделяют внимание, но это абсолютно не повсеместная практика. Наоборот, уголовно-исполнительная система скорее создает препятствия для социализации осуждённых», — говорит адвокат с многолетним стажем Айман Умарова.
Как отмечает женщина, главный аспект социализации заключённого – это создание прочной связи с миром. Даже совершивший тяжкое преступление человек может исправиться. Но только если будет понимать для чего он это делает.
В казахстанских же тюрьмах заключённым могут по надуманным причинам отказать в свиданиях с родственниками, есть от заключённых также жалобы на настоящие пытки.
«В тюрьмах есть добровольное общество осуждённых. Но это только называется так. А по факту – одних осуждённых заставляют становиться надзирателями других осуждённых. И это очень плохая практика. Члены этого добровольного общества просто издеваются над другими осуждёнными! Причём идут в это общество чаще всего те, кому просто некуда деваться. И в итоге осуждённые за наиболее тяжкие преступления «воспитывают» осуждённых за менее тяжкие. Как вы думаете – может ли здесь быть какая-то социализация?», — поднимает ещё один вопрос Айман Умарова.
Да и в целом, как уверена адвокат, в пересмотре нуждается вся система поощрений в колониях. Сейчас, чтобы их получить, а значит – рассчитывать на рассмотрение ходатайства об условно-досрочном освобождении, заключённый должен выполнять все требования администрации колонии, даже бессмысленные.
«На бумаге все прекрасно – можно учиться, читать книги, освоить профессию и даже устроиться на работу. Но по факту все не так просто. Я сталкивалась в своей практике с человеком, у которого два высших образования, диплом MВA, но он попал в тюрьму. Хорошее поведение, все отлично, но человеку отказали в УДО из-за того, что он не стал ходить в какой-то колледж при колонии. Но, с другой стороны, ему этот колледж зачем? Просто для галочки? Чтобы УДО получить, получается?» — недоумевает Айман Умарова.
Правозащитница считает, что порядки в казахстанских тюрьмах требуют пересмотра. Ведь цель колонии не просто на время изолировать человека от общества, а сделать так, чтобы он захотел исправиться.
Лучше всего с функцией исправления справляются тюрьмы Норвегии и других развитых стран, в них учитывается все. В рационе заключённых есть даже красная рыба и витаминные комплексы, с заключёнными регулярно работают высококвалифицированные психологи, а здания тюрем стараются строить среди лесов, ведь созерцание природы способствует восстановлению психики, которая однозначно дала сбой у любого осуждённого.
Однажды любой зек вернется в общество
С тем, что казахстанские тюрьмы требуют улучшений, согласен и международный эксперт по тюремной реформе, представитель Международного фонда по развитию пенитенциарной системы и уголовного правосудия IPPF Азамат Шамбилов.
«Очень важно улучшить материально-техническую базу колоний. Многие учреждения были построены много лет назад и, конечно же, уже устарели по всем параметрам. Мы, по сути, отправляем людей в заведения, построенные ещё ГУЛАГом. Я думаю, пришло время пересмотреть эту концепцию», — говорит он.
Также эксперт считает, что для того, чтобы в колонии не происходило деградации психики заключённых, очень важно привлекать к оценке состояния осуждённых квалифицированных психологов и психиатров.
В мире даже есть протокола такой работы и оценки психического состояния осуждённых, уровня их стресса и агрессии.
Между тем, что привлечение психиатров, что строительство новых тюрем, и даже улучшение питания осуждённых требует значительных финансовых вложений. Таких денег в КУИС нет, да и сами казахстанцы вряд ли поймут эти траты.
«Люди, которые сейчас находятся в местах лишения свободы, однажды оттуда выйдут. Они будут гулять рядом с вашими детьми и близкими, поэтому очень важно чтобы этот человек вернулся в общество не для совершения нового преступления, а для полноценной и честной жизни», — отвечает на такого рода заявления Азамат Шамбилов.
Кроме того, как напоминает эксперт, Казахстан уже начинал внедрять альтернативу тюремному заключению – службу пробации.
«Пробационный контроль – это дешевле, чем содержать человека в тюрьме и это правильнее по многим параметрам. Но очень важно повышать материальное обеспечение этой деятельности, чтобы в службе пробации были хорошие психологи и социальные работники. Однако пока ещё в Казахстане до конца не внедрены даже электронные браслеты, которые являются одним из ключевых элементов пробационного контроля. Казахстан является лидером Центральной Азии по данному вопросу, во всяком случае – именно наша страна первой приняла закон о пробации, надо эту работу продолжать», — подчеркивает Шамбилов.
Напомним, на днях председатель КУИС МВД Тенизжан Джанибеков рассказал, когда улучшатся условия в казахстанских СИЗО .